На самом деле, Лее нравились патрулирования, – за исключением того, что каждый мог влезть к ней в голову, покопаться там, а потом, как всегда, пожалеть – по большей части она с плохо скрываемой радостью брала на себя в спокойное время и очередь брата. Брождение по лесу ее успокаивало, а возможность, в принципе, не обращаться, прогуливаясь у границ, только радовало. К сожалению, раскладыванию мыслей по полочкам Леа посвятила достаточно своего времени, а результат от их перетасовки еще ни разу не изменился.
Она знала, что достаточно упряма, чтобы добиться своего – парня ли, места в стае, достойной жизни. Но против особой волчьей магии, генов и еще черт знает чего одна упрямая ослиха – в данном случае, волчица – была бессильна и беспомощна. Оставалось только смириться и простить, и принять – а принимать то, что ее вожак ее же бывший парень Сэм, который теперь вовсю наслаждается плодами запечатления с ее же троюродной сестрой, не хотелось. Что ж, это было ударом под дых и ножом в спину одновременно – причем не по их вине.
Это «не по их вине» Леа всегда повторяла про себя, когда готова была сорваться или снова, разозлившись, куда-нибудь рвануть. Сэм, чувствующий свою вину за все произошедшее (слишком уж хорошо все его мысли читались в глазах, а иногда и отдавались в ее голове, когда они обращались вместе), не заслуживал этого.
И Леа не заслуживала того, чтобы стать ненужной. Неактуальной.
Слово, пришедшее на ум («неактуальная», – повторила про себя она и поморщилась, словно от зубной боли), ей не понравилась, и Леа раздраженно, пнула маленький камешек, что иногда попадались на песчаном пляже Ла-Пуш.
Только наступило лето, и потому к вечеру все равно холодало – пусть Леа этого и почти не замечала. Будь у нее желание, она могла бы без вреда для здоровья гулять босиком по снегу. Тем не менее, морской воздух трепал волосы, и по старой привычке она подумала о том, что иногда следует одеваться теплее. Не в футболку и шорты – это точно.
На пляже Леа была не одна – это она поняла, разглядев фигуру рядом с водой. Это точно был не один из парней резервации – она знала их всех – и пах он (в этот раз ветер подул в лицо как нельзя вовремя) странно. Не как вампир, но и не как человек. Леа напряглась и начала тихо красться.
Благо, незнакомец то ли действительно ее не заметил, то ли проигнорировал.
Леа остановилась точно за его спиной – ошеломленная, напуганная и сбитая с толку.
Потому что на воде проступали черты человеческого лица – как рисунок или почти фотография.
Она тут же отпрыгнула назад, готовая в любой момент обратиться.
– Ты кто? – рыкнула Леа, пятясь назад на случай, если незнакомец решит напасть на нее.

Отредактировано Leah Clearwater (21-02-2014 01:04:00)

Леа вся напряглась, когда незнакомец повернулся к ней, поднимаясь, в любую минуту готовая отпрыгнуть в сторону – не назад, а в бок – и, перевоплотившись, вцепится ему в ногу. Оснований считать его смертельно опасным не было – пока не было, – но не стоило расслабляться. Если он человек, то не нападет; если нет – что ж, Леа попытается его обезвредить.
Рисунок на воде исчез тут же, стоило ей окликнуть незнакомца, и она почувствовала толику сожаления. Да, может, Леа совсем не понимала, как он это сделал и зачем, но выглядел фокус – трюк, иллюзия или что-то еще – красиво и эффектно. Несколько раз папа их с Сетом возил на цирковые представления в Сиэтл – когда цирк приезжал, а ему надоедала, как и детям, охота – и там Леа особенно внимательно следила за теми мужчинами, что вытягивали кролика из шляпы или распиливали свою напарницу надвое.
– Меня зовут Магнус Бейн, а тебя? Прости, если напугал, – представился недавний незнакомец.
Азиатской внешности, он следил за ней так же внимательно, как и она за ним.
«Что ж, разве люди – или невраждебные не-люди – не могут решить отдохнуть на пляже? – подумала Леа. – Ночью. В самом начале лета, когда вода еще недостаточно теплая. О да».
Пожалуй, он – Магнус – был привлекателен в своей нестандартности, и потому Леа стремилась рассмотреть его, так сказать, во всех деталях. Загорелый, узкоглазый, тоже одетый не по погоде – это были общие впечатления, не какие-то изюминки или штрихи. Но глаза… Чуть присмотревшись – в сумерках это было не так просто для человека, но и Леа человеком не являлась, – оказалось, что они абсолютно кошачьи: хитрющие и с вертикальным зрачком.
– Ты так и не назвала свое имя, красавица, – произнес мягко Бейн, протягивая ей только что появившуюся из ниоткуда розу.
Леа, до того погрузившаяся в свои мысли, посмотрела сначала на цветок, потом в глаза Магнуса и, осторожно приблизившись, протянула руку, будто боялась, что роза внезапно обернется змеей и вцепится ей в ладонь.
– Леа Клируотер, – произнесла она с опасением и зачем-то добавила: – Из резервации.
На несколько секунд повисло молчание – снова подул ветер.
– Что ты тут забыл? И вообще… кто ты?
Казалось бы, переспрашивать что-то было глупо. Он мог сказать что-то вроде: «Я Магнус Бейн. Забыла, что ли?» – и свернуть разговор. Но Лее было просто интересно.

Сердце перестало отдаваться в ушах набатом от нервов – молодой человек был не опасен и вряд ли стремился кому-нибудь. По крайней мере, не в данный момент, не ей и уж точно не кому-нибудь из резервации. Похоже, он вообще не знал, что тут неподалеку живут квилеты, хотя, по-хорошему, этой информацией пестрит каждая туристическая брошюрка, в которой упоминает пляж Ла-Пуш, потому что кроме него здесь ловить абсолютно нечего. Разве что топить неугодных в дождевой воде, но таких маньяков еще не находилось.
– Я маг из Бруклина, и я не опасен. Просто хотел погулять один и мысли привести в порядок. Шум воды отлично успокаивает, знаешь ли, – объяснил Магнус, смотря на Лею открыто и спокойно.
То, что он добавил после, она не расслышала – просто не посчитала нужным. Ей было это знакомо: и спокойствие рядом с океаном, и возможность все обдумать. К сожалению, в ее случае обдумывания ни к чему не приводили.
– Надеюсь, твои мысли приведут тебя к более утешительным выводам, чем мои, – хмыкнула Леа, разглядывая водную гладь за спиной Бейна.
Раньше они с Сэмом приходили на пляж, как только теплело достаточно, чтобы плавать и нырять – вдвоем или с большой компанией, не имело значения. А теперь… Сэм перестал быть ее парнем, она перестала быть его девушкой, и все стало слишком сложно. Улей любил Эмили, ее троюродную сестру, а Леа все еще любила Сэма. И об этом знало такое количество людей – или не совсем людей, – что собственные чувства и отношения казались ей общими и настолько затасканными, что от них хотелось поскорее избавиться, как от грязной и мокрой одежды, больно липнувшей к израненному телу.
Леа так увлекалась собственными мыслями, что лишь голос Магнуса вывел ее из прострации.
– Может, прогуляемся, и ты мне тут все покажешь, раз уж мы встретились, – предложил он.
«А почему бы и нет?»
Мысль проскочила тут же и заставила Лею чуть улыбнуться. Не то чтобы она любила новые знакомства, но иногда и ей хотелось… чего-то. Например, понимания. Или даже обычного приглашения погулять.
– Ничего особенного нет, – заметила она, делая шаг вдоль кромки воды. – То, что сегодня нет дождя – почти нонсенс. Наверное, именно поэтому у нас такие густые леса и так мало народу.
Розу Леа сжимала в руке.
Сэм никогда не дарил ей цветов – она их никогда особенно и не ценила, но… это оказалось приятно – получить что-то в подарок.
– Неужели мысли у тебя такие неутешительные, что ты прилетел сюда из самого Бруклина?