Ох уж это утро. И почему в выходной день нужно просыпаться и что-то делать? Неет, лучше отоспаться. А то Вольфганг совсем загоняет. Когда они стали жить вместе, Антонио даже и не подозревал, что юноша окажется таким пылким и ненасытным. Конечно это плюс, но все-таки иногда Сальери посмеивался над голодными взглядами любовника. Казалось, само небо создало их друг для дуга и иначе быть не может. Эта мысль заставила капельмейстера улыбнуться. Он потянулся, чувствуя, как приятно ломит тело. Да... Вчера была бурная ночка. В ушах все еще отдавались эхом сладостные стоны юноши. Который, кажется захотел продолжения "банкета". Почувствовав на своих губах слегка колючий (откуда у Вольфганга щетина? - дивился про себя композитор) поцелуй, Антонио, не открывая глаза провел ладонью по спине любовника, опять-таки удивившись, откуда за ночь такая груда мышц. И, открыл глаза, услышав вскрик юноши. И почувствовал, как челюсть медленно но верно  грозит поздороваться с полом.
- О... Я знал,  знал, что скоро сойду с ума... Ты же меня предупреждал... - испуганно залепетал Вольфганг в теле Антонио. Сальери понял, что еще немного и сам запаникует. Но хоть кто-то в это комнате должен сохранить остатки разума. Пришлось вставать, закутавшись в одеяло, чтобы не смущать и себя и Вольфганга. Антонио подошел к своему испуганному гению, пытаясь подавить шок от того, что они совершенно не на своем месте.
- Вольфганг... - выдохнул он, понимая, что в голосе звучит страх и сглотнул, возвращая контроль над эмоциями. Это тело всю жизнь было открытой книгой, в то время как сам Антонио был весьма замкнутым и холодным, словно лед, потому и не отличался излишней эмоциональностью. - Вольфганг, - начал он во второй раз, уже более уверенно, и положил руку на плечо самому себе, точнее на плечо юноши в своем теле, и заглянул в темные глаза, в которых читался ужас. - Мы решим проблему, не бойся, просто вдохни глубоко и успокойся, я рядом, я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, пока все не вернется на свои места. - композитор развел руки в стороны, понимая, что юноше нужны сейчас объятия, нужна поддержка, и что самому нужно за что-то уцепиться, чтобы окончательно не сойти с ума.

Антонио знал, что нужно как-то успокоить своего партнера, иначе сам потеряет контроль над происходящим. Но как тут сосредоточиться, если такая странная ситуация? Что нужно сделать, чтобы вернуться обратно? Черт, черт, нужно успокоиться.
- Послушай, мы найдем выход. Но для начала нужно успокоиться. Может, это проверка Господа? Или... - или кара... Так, не надо его пугать еще больше. Он очень юн, он не знаком с такими потрясениями, не то что ты. - или же колдовство. Другого объяснения я не вижу. Нам нужно успокоиться и все логически обдумать.
Сальери огляделся и подобрал одежду, подав ее Вольфгангу.
- Для начала, давай приведем себя в порядок.
Чтобы не смущать гения, капельмейстер скрылся в ванной комнате, и застыл, глядя на себя в зеркало. Так непривычно вместо своего тела, мускулистого, такое хрупкое, юношеское. Это вызывало ужас. Потому что одно дело - смотреть на Вольфганга со стороны, а другое - находится в его облике. Любой сойдет с ума. И все же... Если это проверка Бога или колдовство, то какова конечная цель? Что нужно сделать, чтобы вернуться обратно в свое тело? Ох.. Боже, не дай мне сойти с ума. Я так хочу вернуть все так, как было! - взмолился про себя композитор, натягивая одежду и замирая снова, прислушиваясь к ощущениям своего тела.