Не любить ходить в паре с кем-то, и при этом работать с напарницей – что-то из ряда вон выходящее. Кэтрин прекрасно знала, в каком мире она живет, как опасна ее профессия, особенно в виду участившихся нападений, но все же решила пойти выслеживать предполагаемого убийцу самостоятельно, в одиночестве. И, конечно же, она вооружилась только лишь пистолетом. Ну, и полицейским значком, что в какой-то мере тоже иногда работало, как оружие. Не стоило торопиться, ведь никто не гнался за ней, никто не гнал ее никуда и раскрыть преступления в такой короткий срок, это практически чистый энтузиазм Чендлер. Кстати говоря, она допускала мысль о том, что рано или, поздно, она за этот энтузиазм поплатится сполна.
Где-то на углу Пятой авеню она заметила, что теперь наблюдают за ней. По правде говоря, она и раньше замечала это странное внимание к своей скромной персоне, но сейчас ее одарили конкретно и по теме, что больше не казалось забавным. Она не знала, кто именно так пристально наблюдает за работой детектива, но почему-то обернулась, вглядываясь в наполовину опустевшую улицу. Ночная тьма опустилась на Нью-Йорк и обняла его узкие улицы и подворотни, своими густыми темными лапами.
Чендлер прошла еще один небольшой перекресток и, посмотрев на всякий случай, по сторонам, свернула в ничем не примечательную подворотню. Она была темной и уходила намного дальше вглубь между почти вплотную стоящими в этом районе домами. В конце пути гостей темной улочки ожидал тупик в виде сетки-рабицы, не меньше двух метров в длину. Кэтрин не очень любила лазать, и искренне надеялась, что ей и не придется.
Шагала девушка осторожно, однако в тишине, кое-где нарушаемой звуками сирен в отдалении, раздавался стук каблуков. Когда Кэтрин отошла достаточно далеко от того места, где можно было позвать на помощь и получить на свой клик ответ, когда заметила неподалеку движение. Движение в темноте – всегда плохо. Фигура была высокая и статная – сразу понятно, что это был мужчина, причем, мужчина, который держал себя в постоянной физической форме. На задворках сознания Кэт промелькнула мысль о том, что она не справится с ним даже, если застанет врасплох. Да и голос разума убедил возвестить незнакомца о своем присутствии.
— Полиция Нью-Йорка, поднимите руки и повернитесь! — Произнесла Кэтрин громко, в душе надеясь, что обитатели домов ее тоже услышали. Кто-то вышел бы на пожарную лестницу и, если что-то случилось бы, позвонил бы в участок.
Фигура перед ней, как казалось девушке, расправила плечи, от чего стала еще более внушительной. Кэт немного занервничала и рывком вытащила из кобуры табельный пистолет, сняв его с предохранителя и направив в сторону предполагаемого преступника. Он, может и не совершал все эти убийства, но в темноте в подворотне явно не цветочки к романтическому ужину с женой собирал, а значит, что-то определенно заставило Чендлер насторожиться.
Какая-то часть, видимо, самая трезво мыслящая, призывала убрать оружие обратно, ибо негоже тыкать стволом всякому, кого хотя бы каплю подозреваешь. Но коп, наученный видеть только черное и белое, не умел и не мог позволить себе выбор, промах при котором, был почти на девяносто процентов фатален.
— Сэр? — Вновь позвала Кэтрин, крепче сжимая рукоять оружия. — Выйдите на свет, чтобы я могла Вас видеть.
Что за глупости, казалось бы, верно? Ведь заглянуть в лицо своей, возможно, смерти, было бы так забавно. И, в конце концов, даже как-то по Чендлеровскому – скучная смерть без всяких вариантов, детектива никогда не устраивала, наверное, поэтому она всегда бросалась почти всюду одна, очертя голову.