Удивительно спокойный выдался вечер. Летний зной уже сошел на нет, чувствуя приближение осени, дающей о себе знать усыпляющим дыханием, мертвецким поцелуем касаясь изумрудных листьев, высасывая из них жизнь и превращая в золотую, рыжую и красную фольгу на ветках деревьев. Этот месяц выдался более-менее спокойным, принося с собой не облегчение от того, что ничего не случилось, а от того, что еще может случиться и гораздо страшнее предыдущих событий, заставляя напрягать все поджилки и готовиться к худшему. Чем, собственно, занимался Стайлз, наслаждаясь прохладным ветерком, ерошащим невидимыми пальцами его густые каштановые пряди, и проводя целый день в своей комнате, пребывающей с неделю в творческом беспорядке.
Стилински всегда беспокоился о друзьях и близких, беспокоился и будет это делать, скорее всего, до конца своей жизни. Ему нет никого дороже отца, которого и так редко видит, и прекрасно понимает, что в связи со сложившимися обстоятельствами шериф будет подвергнут опасности в два раза больше, чем раньше. Парень не мог позволить потерять себе еще и его, такого близкого и родного человека, кровь от крови. Что касается Скотта, Лидии, Эллисон и всех остальных – тут уж словно помело: друг-оборотень влипает в очередные неприятности, бывшая возлюбленная оказывается баньши, о которых раньше Стайлз не слышал и понятия не имел, а в терки юной Арджент с главой семейства по поводу чести и достоинства школьник предпочел вообще не вникать. Он начал в данный момент и в данное время глобальную компанию по погружению во всемирную паутину за поиском информации обо всем, что было услышано, увидено, испытано – необходимо гораздо больше знаний об оборотнях, которые с каждым разом не перестают удивлять и открывают нечто новое, словно завесу в свой мистический мир, но так и не посвящают простого человека в свои тайны до конца, даже если он фактически является названной стаей.
О советниках и баньши найдено так же было не мало, но сконденсировать, воспринять и расставить все по полочкам в пульсирующем мозгу Стилински не мог без единственного средства, которое ему помогало всегда – Аддерол. Великий и могучий препарат, учащающий сердцебиение, повышающий давление, прогоняющий аппетит и самое главное – дающий работать мозгу на предел своих возможностей. Все зависит от дозы, которую необходимо тщательно соблюдать, дабы не нанести себе вред или не подсесть, приняв статус наркомана. И Стайлз следил, неукоснительно, уже как три года, принимая Аддерол в те моменты, когда были пожизненно необходимы свежие идеи, решение трудных задач и доза адреналина. Но сегодня парень решил сделать исключение, при чем это его “решил” произошло слишком спонтанно. Мне нужно, наконец, понять, где тут связь и уже успокоиться, а то третий день трачу на эту хрень, – стонал про себя сын шерифа, беря в ладонь количество таблеток, превышающих по числу в два раза выше нормы, и глотая их с соком. Его пылкость и энергичность как будто кто-то выкачал за последние несколько дней, и он больше походил на зомби, приползая домой, утыкаясь носом в монитор и проводя так ночи напролет. Редкие вылазки со Скоттом, у которого и так проблем хватало, мало чем помогали.
Тяжелый вздох, выдох. Удивительно пышный для парня веер ресниц беспокойно вздрагивает, и веки тяжело опускаются, закрывая пеленой карие глаза, чтобы в это же мгновение резко распахнуться, ощущая внутри прилив сил, бодрости и желание работать. Пожалуй, на Аддероле стоило бы держать всех работников фирм, предприятий и заводов, дабы они делали все быстро и грамотно, но последствия такого внедрения медикамента, разумеется, колоссальны. Первые часы в свете скользящей вниз по небосводу огненной звезды проходят незаметно - Стилински даже успевает убраться в комнате, параллельно распечатывая десятки листов с картинками и текстами на разных непонятных языках, изучая на ходу, строя догадки, потягивая сок в стакане, постоянно восполняя в нем недостаток оранжевой жидкости. Все шло хорошо, до тех пор, пока у Стайлза резко не закружилась голова. Он с тихим стоном помассировал виски, зажмуриваясь и приводя себя в чувство, но как только глаза вновь начинают лицезреть то, на что иногда бы лучше не смотрели, Стилински бросает в некое подобие прострации. Передозировка плохо сказалась на неподготовленном организме, вызывая отравление и наркотический эффект, больше делая похожим мир под ЛСД, каким его показывают в роликах на ютубе.
- Что за?... – Стайлз непонимающе озирается, удивленно хлопая ресницами и замечая, как предметы начинают не только менять свое местоположение по комнате, но и делают это под самыми разнообразными углами, в воздухе и вверх ногами, не забывая переливаться как хамелеоны всеми цветами радуги, каждую минуту разными. Это плохо… Это очень плохо… Неведомое тянет невидимыми путами к себе, заставляя Стилинки походкой пьяного мастера, собирая все ближайшие стены и еле как умудряясь захватить со стола телефон, направиться на выход из комнаты. Похоже, во временно потерявшем контроль над ситуацией сознании мелькнула мысль о том, что поможет прогулка на свежем воздухе. Что ж, это вполне логично, проветриться всегда хорошо. Но не когда Нео выпил сразу две таблетки и погрузился в перевернутую матрицу. 

Он не помнил, закрыл ли дверь за собой, не помнил, приехал ли сюда на машине и где ее оставил, и почему-то уставшие ноги с грязными коленями не натолкнули на мысль, что он пришел пешком. Но Стайлз был здесь – один, в лесу заповедника, вокруг - ни души, и солнце уже почти скрылось за горизонтом, последними теплыми лучами согревая алым бархатом фиолетово-синее небо, с виднеющимися звездами и лунным серпом. Поправив воротник рубашки и нервно дернувшись, будто его что-то резко укусило за шею, Стилински, пошатываясь, брел вперед, куда направлен рассредоточенный взор, шелестя опадающей листвой под подошвой кед и ежась от промозглого ветра. Ощущение осени становится гораздо отчетливее на лоне природы и после заката, когда все вокруг словно оживает. А вокруг школьника действительно оживало все – деревья, птицы, даже земля. Ну ничего себе, а тут красиво, под Аддеролом-то... Волочащаяся по земле нога запинается о торчащую корягу и Стайлз с тихим шипением-мявком кубарем катится вниз по небольшому холму, собирая собой все ветки, камни и какой-то мусор, разбросанный по холодной твердой земле.     
Он все еще не может объяснить сам себе, что делает в этом лесу и даже не понимает, куда и зачем идет. Такое чувство, что из парня разом выбили все его мысли, терзающие сознание последние несколько дней, что он забыл даже, кем является. Что он – Стайлз Стилински, а не оболочка, влачащая свое существование без цели и следствий. Сын шерифа поднимался, отряхивался наспех и шел дальше, падая – поднимался вновь, и так до тех пор, пока совсем не стемнело и вокруг не повеяло запахом ночного страха. Болевые рефлексы притупились от действия Аддерола и его излишек в крови, но когда Стайлз, в очередной раз ловя носками кед еще одно природное препятствие на своем пути, встречается лицом с деревом, то его тело пронзает жгучая боль и тут же отступает, пульсирующими уколами отдаваясь в ссадинах и синяках по всему телу, а кровь, хлынувшая из ноздрей, на время привела в чувство. Стилински, опираясь ладонью о ствол дерева и приподнявшись, плюхнулся на землю, падая в мягкую листву филейной частью и прижимаясь спиной к коре клена, о могучую чешую которого только что разбил себе нос. Тяжело дыша, парень неторопливо огляделся и закрыл глаза, откинув голову назад, касаясь затылком дерева и вздрагивая от раздающегося вдалеке протяжного воя. Черт, не похоже на Скотта… Надеюсь, это кто-то из наших, иначе мне ой как не поздоровится…

Словами трудно описать то, что сейчас происходило в голове Стилински, перед его глазами. Это похоже на эффект сильнодействующего наркотика, который очень долго не собирался отпускать сознание парня, временами только усиливая свое влияние на головной мозг. Перед взором, в гнетущей мрачной темноте и легких серебристых потоках света полной луны, просачивающихся сквозь размашистые лапы крон деревьев, мелькали самые причудливые узоры и создания, мыслимые и немыслимые, порождения детских страхов и кровавых ночных кошмаров. Стайлз нервно подергивался, резко поворачивая голову на слишком отчетливый хруст ветки буквально в паре шагах от себя, в туманном окружении улавливая зловещие очертания чего-то неизвестного, что дико пугало и заставляло трястись как кролик в своей норке, загнанный туда охотничьей борзой. Но он не мог встать, будто его сковал своими могучими корнями этот старый клен, к которому прислонился и уже неизвестно сколько времени прижимался школьник.
Но если за галлюцинации можно было считать эти радужные блики и бесформенных существ во мгле и потемках леса, то вой уж точно не был плодом воображения Стайлза под действием Аддерола. В этом волчьем призыве Стилински со временем научился различать разнообразные нотки и понимать, когда оборотень изнывает от тоски и отчаяния, вроде Скотта, страдающего от разлуки с Эллисон в недалеком прошлом, или же это сигнал, собирающий собратьев воедино и дающий знать о своем местоположении. Но парень еще ни разу не замечал в этом душераздирающим, устрашающем и вдохновляющем голосе детей леса ничего теплого или радостного. Возможно потому, что волк поступает несколько иначе, когда счастлив и доволен жизнью, а не сидит и не воет на луну? Слишком муторно разбираться в животной психологии, когда и человека порой трудно понять, что и говорить об оборотнях – настоящая загадка в квадрате.
Сейчас Стайлз слышал неконцентрированную агрессию, желание выпустить накопившийся за прошедший месяц пар и призыв, которому вторили другие протяжные голоса вдали, и постепенно они начинали приближаться. Сыну шерифа чертовски повезло – он оказался посреди леса совершенно один в глубокую ночь полнолуния. Ничего хуже и представить нельзя, правда есть два варианта событий и все зависит исключительно от того, кому принадлежит этот вой – стае Девкалиона или стае Дерека. В любом случае, Стилински не поздоровится, даже если на него наткнутся Эрика, Бойд и Айзек – за последних можно не волноваться, как лично убедился школьник, его сверстники вполне могут контролировать себя даже без непосредственного участия своего альфы, за исключением единственной девушки в стае. Уж кто-то, а после обращения Эрика стала импульсивнее и увереннее, и ей еще сложно держать себя в руках. Или лапах, как угодно.
По правде говоря, все это мало интересовало расслабленного и обмякнувшего на холодной земле Стайлза, который пытался разглядеть в сумраке ночи хоть что-нибудь реальное, а не порождений собственного воображения, заставляющих метаться в пределах дерева из стороны в сторону и опасливо вжиматься в ствол клена. Не пойму… Меня от страха тошнит или от вкуса собственной крови?... Стилински коснулся разбитого носа кончиками холодных пальцев, болезненно морщась и в очередной раз слизывая кровь со своих губ, все не перестающую течь из ноздрей. Рукав у кисти уже пропитался алой квинтэссенцией от долгого прижатия к поврежденной части тела, от чего был противно мокрым и оставлял следы на обнаженной коже под ним. Издав приглушенный стон, парень тихо выругался, зябко поежившись и обхватывая себя руками. Сил вставать и идти нет, нос дико болит, в голове полнейший мрак и вокруг море чудовищ, готовых выползти из ближайшего куста и сожрать целиком. Так и съехать с катушек недолго, оставшись в страдальческом одиночестве на целую ночь в заповеднике, один на один с собой и своими страхами, а может и чем похуже, обитающем здесь.
Поддаться панике Стайлз не успел, он сделал это после, когда с громким для резко ставшего чутким слуха рычанием, из кустов можжевельника выкатился белобрысый демон. Зрачки парня в приступе шока и неконтролируемого страха сузились до маленьких бисерных бусин, а тело в судороге содрогнулось от проглоченного вскрика. Перед глазами Стилински была женщина с огромными угрожающими когтями, обнаженными клыками саблезубого тигра, отливащих серебром в лунных лучах, и глазами, янтарными и горящими, словно пламя на самом нижнем уровне ада, готовое поглотить без остатка. Такой увидел сквозь призму наркотического отравления сын шерифа Эрику, что и без действия Аддерола испугала бы его не на шутку своим взвинченным поведением и устрашающим оскалом. Рядом появился еще кто-то, но школьник просто не мог оторвать взгляда от медленно надвигающейся к нему статной женской демонессы, до боли в позвоночнике вжимаясь спиной в шершавый ствол клена, будто пытаясь раствориться в нем. Неужели я здесь умру? Я не могу, нет... Откуда-то сбоку раздался оглушительный рев, и в это же время Эрика пригнулась, готовясь к прыжку. Стайлз закрылся руками, зажмурившись и скользнув спиной вниз на землю, выставляя вперед колени, словно строя защиту из собственных частей тела, лишь бы не добрались до жизненно важных органов. Но удара не последовало и Стилински, затаив дыхание, приоткрыл один глаз, удивленно распахнув и наблюдая из-за промежутка между все еще поднятыми руками, как демонесса была откинута настоящим дьяволом, чьи глаза налиты кровью и сияли изнутри, как угли только угасшего костра, еще горячие и безумные. Он был больше, сильнее, но это не останавливало противницу, до тех пор, пока еще один громогласный рык из самой утробы не успокоил бушующую агонию внутри, и пока два других неизвестных создания не выскользнули из темноты, взяли под руки Эрику и не уволокли прочь, утаскивая в самые темные глубины. 
Стайлз никого не узнал: Ни Эрику, ни Айзека, ни тем более Бойда, которого даже в мирное время принял бы за какого-нибудь темнокожего лешия в этой ночной тьме. Но в красноглазом звероподобном демоне было что-то удивительно знакомое, при виде которого обычно становится теплее, что-то нежное расплавленным золотом разливается внутри и распускается цветком, заставляя благоухать и привлекая бабочек в живот. Стилински на подсознательном уровне узнал Дерека, но все еще не отдавал себе отчет в этом, даже когда оборотень наклонился над ним, неспешно уселся напротив и что-то тихо проговорил, обращая к парнишке. Сын шерифа просто замер, пока не передумывая убирать защиту, но и не убегая, не желая больше прятаться в землю и рыть себе могилу пальцами. Он испуганно таращился в светящиеся в темноте два кроваво-красных глаза, которые медленно угасали, оставляя самый обыкновенный, человеческий зрачок.
- Дерек?... – на выдохе шепнул Стайлз, вздрагивая от прикосновения сильных рук, которые с легкостью поднимают с земли, словно парень весит не шестьдесят, а всего пару несущественных килограмм.
Медленно опустив руки и убедившись, что вокруг все стало спокойно и умиротворенно, Стилински вновь нашел опору в клене, прижимаясь спиной, тяжело дыша и стирая чистым рукавом остатки подсохшей и обновляющейся крови с носа и губ. Наконец, в сознании более-менее прояснилось, раз Хейл был узнан напуганным мальчишкой, но от этого не легче. Мужчина в последнее время избегал школьника, все чаще они просто грызлись и расходились, и в этих перепалках было не то, что раньше можно было назвать задушевным разговором, это теперь стало раздраженным отмахиванием со стороны альфы. И это не нравилось Стайлзу, заставляло голову забивать еще одним десятком вопросом, связанным с почему, зачем и как. Но если ответы найти на то, кто есть оборотни и прочие мифологические существа, да как с ними справиться, вполне легко, то по сравнению с тем “почему Дерек это делает?” подобные вопрошания превращаются в детский лепет. Это в Гугл не забьешь, решение проблемы не появится на поисковой странице по клику мыши и стуку по клавишам. Почему это так бередило душу Стайлза? Он и сам не знал, сколько бы не задавался. Вернее, он подозревал, что объект его симпатии сменился на того, кого вообще никак не ожидаешь, но это пока еще слишком тяжело принять. Особенно с таким отношением, которое вовсе не способствует проявлению каких-либо теплых чувств со стороны объекта своей привязанности. Стилински не был гомофобом, учитывая, что его друг Дэни гей, но признаться в чувствах к Дереку?... Это же, блин, Дерек! Чертов оборотень, который не дает спокойно жить! – вот и все, чем обрывались размышления на эту тему и прятались в дальний ящик.
Кажется, Хейл что-то спросил, но арень все прослушал. Он был рад тому, что кто-то явился на помощь и спас его от гниения в земле, у подножия старого клена, но и то, что это был Дерек, находиться рядом с которым становилось и больно, и приятно, заставляя чувствовать себя настоящим мазохистом – не самые радужные перспективы. По крайней мере, он может мне помочь. До дома проводить там или папе позвонить, а то я даже номер сейчас не наберу, в таком-то состоянии…
- Все в порядке, - поднял взгляд Стайлз, стараясь не смотреть Дереку в глаза и пытаясь что-то мямлить, - Я просто это… гулял, да. Споткнулся, упал, очнулся – гипс, ну, сам понимаешь. Хотя нет, с твоими волчьими штучками не понимаешь… В общем, мне бы домой…